Зачем люди идут учиться на юриста?… или «О, горе мне, горе…»
- Проснулась сегодня и первое, что вспомнила – вчерашний разговор с одним из своих сотрудников. Работает у меня помощником. Со второй попытки прошел контрольное тестирование по истечение испытательного срока, в итоге – приняла решение, что испытательный срок он прошел, набрав, правда, наименьший допустимый балл, чтобы я позволила ему остаться в компании и продолжать работу с оговоркой, что еще через 3 месяца будет повторное тестирование. Одной фразой могу охарактеризовать его «хороший парень, но не орел». К глубокому моему сожалению, «орлы» приходят крайне редко, но тоже какие-то «больные». Как в одном анекдоте:
«У воробья спрашивают:
— Ты кто?
— Орель…
— А почему такой маленький?
— Болель…»
Так вот. Парень хороший. Внешне привлекательный. Детей на иждивении нет, жены тоже. Мать с отцом трудоспособные. Есть младший брат. Семья благополучная. Окончил школу милиции (ОЮИ МВД). В общем и целом – проблем никаких. Ни о ком не нужно заботиться, никого не нужно содержать. Нет даже девушки… Однако, не все так просто. Любая стрессовая ситуация вызывает панику и желание не просто уволиться, а уйти из профессии. Что повергает меня порой просто в шок.
Конечно, на начальном этапе карьеры выпускники вузов испытывают огромный стресс, поскольку юридическая практика и вузовская теория как небо и земля. Приходишь на работу с красным дипломом, а чувствуешь себя полной тупостью и поражаешься, почему в вузе этому не учат, и как с этим со всем быть. Откуда взять эти знания, как в кратчайшие сроки заполнить брешь в практических навыках?
Вчера уже в конце дня выяснилось, что мой уже более-менее «опытный» помощник допустил косяк. Косяк исправить можно, но сделать нужно это срочно. Поразил меня ни сколько косяк, сколько поведение парня. Несмотря на то, что я даже взглядом не показала своего гнева (его и не было, потому что у меня нет времени на это, нужно заниматься важными делами) или недовольства, а лишь абсолютно спокойным голосом сказала: «Думай, как исправить ситуацию», с помощником приключилась паника. Опишу наш диалог с самого начала. Так будет нагляднее.
— Лилия Васильевна, я случайно нашел у себя на столе документы по Колганову, не могу вспомнить, почему они у меня лежат. Вы не помните? – с удручающим видом произнес помощник.
— Вспоминай, — ответила я, не глядя на помощника, при этом вспоминая, почему там лежат документы.
— Я наверное иск должен был отправить и не отправил?… – произнес помощник, покрываясь красными пятнами.
— Вспоминай, отправил или нет, — сказала я, замечая боковым зрением его волнение и тут же увидев в своей электронной базе, что иск был отправлен, но не говоря ему об этом.
— Это было наверное еще до нового года… Клиент наверное госпошлину не оплатил, поэтому я иск не отправил, – продолжал он рассуждать вместо того, чтобы проверить факт отправки иска.
— Зачем ты тратишь время на философские рассуждения, проверь, отправлен ли иск? – сказала я, на всякий случай проверив в электронной базе наличие скана квитанции об оплате госпошлины.
— Фуууухх, слава богу, я его отправил, — облегченно выдохнул помощник, наконец, проверив, что иск отправлен.
— А почему у тебя на столе оригиналы документов лежат? К иску ты что прикладывал? – не глядя на него и одновременно печатая на компьютере, продолжила я.
— Я наверное копии приложил…Что теперь делать? Может в суд позвонить? – произнес помощник дрожащим голосом, начиная покрываться потом, еще больше краснея.
— Думай, как исправить ситуацию, — ответила я, понимая, что это серьезный косяк, т.к. иск обездвижат.
Я знала выход из ситуации, а также понимала, что ему под силу решить эту несложную проблему.
— Что-то я плохо себя чувствую. Наверное, я переволновался. Уже почти 18.10. Можно я пойду домой и дома подумаю на выходных? – умирающим голосом прошептал помощник.
— Твой косяк – это самая примитивная проблема, с которой можно столкнуться в нашей работе. Тем более, ранее ты уже решал подобного рода вопросы. В чем сейчас сложность? Я не понимаю.
— Не знаю, я просто волнуюсь. Вот валерьянку даже пить стал. Но она уже не помогает, — жалостливо произнес помощник.
— Зачем ты себя сажаешь на эти наркотики? Организм сам должен справляться со стрессом. Наша работа и есть сплошной стресс. К этому нужно привыкнуть. Не панику включать, а мозговой штурм. Страх тебя парализует. А нужно, что бы он заставлял тебя действовать, — спокойно произнесла я.
— Я не знаю, что со мной. Наверное, мое здоровье мне не позволит быть хорошим юристом, — произнес он все более слабеющим голосом.
— Ты чем-то болен? Какая такая болезнь не может позволить тебе стать хорошим юристом? — наконец повернув голову в его сторону и уже не скрывая своего удивления, ответила я.
— Мне как-то тяжело на душе. Очень ответственная у нас работа. Я стараюсь, но не все получается. Я наверное, уволюсь, потому что у меня не получается, — со слезами в голосе ответил он.
— Не получается что?
— Ну вот я устаю, волнуюсь много. Мало ли что не так сделаю. А за это ответственность. Отдыхать не успеваю. Домой хочется прийти и отдохнуть. Времени ни на что не хватает, — произнес он.
— Ты приходишь домой самое позднее в 18.30. У тебя нет никаких забот. Не нужно готовить для кого-то, стирать, убирать, гладить, выслушивать чьи-то проблемы, поддерживать, заботиться и т.д. Ты пришел, поел готовое, искупался и свободен. Даже девушки нет. Мозг никто не выносит. Не понимаю, в чем проблема? — не находя логику в его словах, удивленно спросила я.
— Тяжело мне. Вдруг я еще накосячу, что потом делать? Я вас подвожу. Переживаю потом, — уже явно злясь на мои слова, сказал он.
— То есть ты шел устраиваться юристом с мыслью «получится – не получится»?
— Ну да, я думал, попробую, поработаю. Посмотрю, как будет получаться…
— А зачем в институте 5 лет учился? 5 лет угрохал впустую что ли? Когда учиться шел, что не думал, что работа у юристов непростая? О чем ты вообще думал? — уже еле сдерживая свое возмущение, но продолжая говорить спокойно, произнесла я.
— Ну, учеба тоже много сил отняла. И здоровье подорвала. Нервную систему. Вот волнуюсь теперь. Вдруг что не так сделаю. Вот не знаю, как вы так можете на позитиве все время работать, — заплетающимся языком пробурчал он.
— Послушай, дорогой мой. А тебе не кажется, что ты себя просто жалеешь? Я же слышу, как ты маме звонишь порой с работы и жалуешься, что тебе трудно и прочее. Ты ради чего здесь? Зачем пришел ко мне? Чтобы что? Ты часто говоришь, маму любишь сильно. Но мне так не кажется. Ты просто каждый день «пьешь ее кровь» и укорачиваешь ей жизнь своими истеричными звонками на тему: «Поговори со мной, мне плохо!!!». Ты любишь только себя. Не стремишься брать на себя ответственность. Тебя даже премией невозможно замотивировать, сколько раз я не пыталась. Сидишь на окладе и боишься сделать шаг влево, шаг вправо. Ждешь, пока я скажу, что делать и как, — смирившись в мыслях с его позицией и полностью лишившись вообще каких-либо эмоций, на одном дыхании выдала я.
— Вы не правы, я люблю маму. Я готов ей помогать. Просто пока не получается. Здоровье не позволяет. Мое состояние душевное не позволяет продвигаться, зарабатывать больше. Вы все не так понимаете. Вот когда здоровье позволит, тогда я буду готов, — с видом доктора, устанавливающего диагноз, изрек он.
— Какое нафиг здоровье позволит?! Чувство страха – это не проблемы со здоровьем! Ты, наверное, думаешь, что я самый здоровый человек в мире. Или у меня райская жизнь и все по щелчку. Только не важно все это. Нужно идти к целям не когда все хорошо, а несмотря ни на что. Вот я сижу сейчас в кресле, работаю. У меня голова лопается просто. Я просто не озвучиваю это вам, сотрудникам. Скорее всего, давление, погода. Я головы не поворачиваю, потому что в мозгах звенит от каждого движения. Ты думаешь, для меня это играет какую-то роль. Ну раскалывается голова. Да, не приятно. Но надо делать дела. Голова болит – это ее проблемы. Мне нужно выполнять работу. Никуда голова не денется. Не отвалится. Надоест терпеть боль, можно выпить таблетку, на крайний случай. Но чаще она сама сдается и перестает болеть. У нее нет выбора. Она может болеть, пусть что угодно делает. Работать я ее все равно заставлю. Если я в силах просто сидеть, значит буду сидеть и работать. Не имеет значение, какая погода, что там на душе у меня или у окружающих. Если мы назвались юристами, взяли на себя ответственность защищать людей, помогать им решать их проблемы, ничто не должно стать причиной нашей некомпетентности или неспособности справиться с поставленной задачей. Никакие факторы не должны восприниматься как препятствие. Если задача поставлена, она должна быть выполнена. В нашей работе мы должны быть образцом стабильности, уверенности и спокойствия. К нам люди приходят за помощью. Как мы можем им помочь, если будем дергаться и бояться ответственности? Запомни – неразрешимых ситуаций не бывает, есть решения, которые нам не нравятся. Если ты действительно любишь свою мать, если ты действительно хочешь ей помочь, если ты хочешь быть эффективным, забудь про свои проблемы со здоровьем, страхи и прочее. Просто делай, что должен и делай это на максимуме своих возможностей. Нет предела совершенству, всегда все можно улучшить, придумать лучшее решение. Нельзя мыслить рамочно. Мы должны приложить все усилия, что выполнить свою работу максимально идеально. От наших действий зависят судьбы людей, из-за нашей неграмотности или несобранности они могут лишиться имущества, а также и здоровья. У меня тоже есть мать. Она прекрасный человек. Всегда выслушает, поддержит. Представь на минутку, что с ней будет, если я начну посвящать ее в свои дела, проблемы, а у меня их гораздо больше, чем у тебя. Думаю, хватит ее ненадолго. Как может на душе становится легче, когда ты свои проблемы сгружаешь на самого дорогого человека? Ты что не понимаешь, что ты сокращаешь ей жизнь, убиваешь ее здоровье? Она же волнуется, переживает! Зачем ты вообще живешь?! Ради чего и кого?! Паразитировать на материнской любви?! Все время считать себя больным и вызывать жалость?! Ты в курсе, какие у матери проблемы? А у брата твоего младшего? Почему все только о тебе должны думать и волноваться? Когда ты начнешь думать о близких и сам станешь опорой для них? – уже теряя всякое терпение, сказала я.
— А вот как мне поверить в себя, в свои силы? Я вот пробую что-то делать и не получается. Вот как быть в этой ситуации? Как вы так можете не сдаваться все время, добиваться своего? – очень заинтересованно спросил он.
— Ты что думаешь, все всегда быстро получается само по себе? Есть проблемы, над решением которым я думала годами. Порой даже самые близкие говорили – вот это не получится у тебя сделать, это невозможно, это нельзя исправить или переделать, или улучшить. Как думаешь, чтобы было, если б я поверила в это? Ничего б не было. А мне нужен результат. Даже если пока нет ответа на мучающий меня вопрос, значит его надо искать. Я не понимаю, когда мне говорят, у тебя не получится это или, это еще никто не делал, я не знаю, что значат эти слова. Не понимаю, как это «не получится». Будем искать, делать, пока не получим результат. Я не могу смириться с ситуацией, которая меня не устраивает. Я все равно должна придумать, как ее изменить. Нужно всегда искать ответы на вопросы, искать решения. Пусть все болит, пусть плохая погода, пусть все вокруг не так, надо думать, искать, решать, иначе нет смысла жить. Мне не нужна другая жизнь. Жизнь, где за меня будут принимать решения, думать, угождать во всем, оберегать от проблем, жалеть. Не дай бог! Не понимаю, зачем жить вот так?! Мы всегда должны идти вперед, отвечать за себя, за свои решения, за своих близких, помогать им и защищать их. Иначе грош нам цена. Иначе зря живем, — все еще надеясь достучаться до его разума, убеждала я.
— А что делать, когда вот на душе тяжело? Когда страшно? – искренне спрашивал он.
— Не обращать внимание. Делать, что должен, — окончательно осознав масштабы трагедии, ответила я.
— Как это можно сделать, ведь тяжело на душе? – не унимался он.
занавес…
Горе мне, горе…
В юридической компании ООО «Орлеан» освободилась должность помощника юриста. Просьба высылать резюме на электронную почту….
Хорошо, что уволился.
Плохо, что пять лет потерял.
Парням, особенно молодым очень тяжело в этой профессии. Женщины ее легче воспринимают, у них нет чувства персональной ответсвенности перед перед посторонними людьми.
Да и работа копеечная.